Обнимай и властвуй [Черное кружево] - Дженнифер Блейк

— Попробуйте рискнуть, — все так же неторопливо ответил Морган.

Рассмеявшись, испанец удалился в своем ярком домино, напоминавшем пелерину. Алые домино, казалось, заполонили весь зал, хотя среди них попадались и черные с серым. Ножны слегка приподымали сзади полы костюмов, что свидетельствовало о том, что кавалеры не забыли захватить шпаги. Напудренные парики и черные полумаски делали мужчин похожими друг на друга, словно это члены какого-нибудь ордена.

Фелиситэ быстрым взглядом окинула зал. Ее внимание привлек худощавый мужчина в углу, разговаривающий с дамой, прическа которой напоминала улей, украшенный шелковыми пчелами, приколотыми к волосам. Из-за полумрака она не могла с полной уверенностью утверждать, что стоящий вполоборота человек был Валькур, однако Фелиситэ почти не сомневалась в том, что видела сейчас именно своего брата.

Она неторопливо перевела взгляд на другую пару, потом — на еще одну, и наконец, как бы невзначай, поинтересовалась у Моргана Мак-Кормака:

— Как вы думаете, генерал-губернатор здесь?

— Он собирался заглянуть ненадолго. Однако он не слишком увлекается маскарадами. Скорее всего, мы увидим его уже после полуночи.

Фелиситэ не пришлось подыскивать новую тему для разговора. В зал, улыбаясь, вошла одна из ее подруг, с которой они вместе обучались в монастыре. Она появилась в обществе своего тучного супруга с вьющимися волосами и кожей оливкового цвета. С подчеркнутой вежливостью Фелиситэ представила их Моргану, и они беседовали вчетвером до тех пор, пока не заиграла музыка.

Первый танец Фелиситэ танцевала с ирландцем. Они скользили по залу среди других пар, и девушке казалось, что на них обращены пристальные взоры всех присутствующих. Украдкой посмотрев на Моргана из-под полуопущенных ресниц, она увидела, что он наблюдает за ней с видом сосредоточенной задумчивости.

— Вы почти не разговариваете сегодня, — осмелилась заметить она.

— Так мне легче думать о вас.

— Скучное занятие, правда?

— Вы бы этого не сказали, — ответил он с неожиданной улыбкой, — если бы могли читать мои мысли.

Фелиситэ понимала, что ей предстоит еще не раз услышать от него подобные слова, однако она решила сразу заявить о своем отношении к ним.

— Я несомненно буду чувствовать себя гораздо спокойней, не обладая такими способностями.

Маскарад тем временем продолжатся. Фелиситэ танцевала с Хуаном Себастьяном. Потом, усадив ее возле оконного проема, он направился к чаше с пуншем, чтобы угостить девушку освежающим напитком. Едва испанец исчез в толпе, как к плечу Фелиситэ прикоснулась чья-то легкая рука.

— Рад тебя видеть, дорогая сестра, — услышала она свистящий шепот Валькура.

Фелиситэ подняла ошеломленный взгляд и увидела знакомую ироничную усмешку брата. Легким движением головы он указал на оконный проем, предлагая укрыться в нем. Девушка тут же нашла глазами Моргана, которого нетрудно было узнать благодаря высокому росту. Ирландец стоял на противоположной стороне зала, увлеченный беседой с двумя офицерами и испанской сеньорой, что показалось ей весьма любопытным. Он не обращал на нее никакого внимания. Обернувшись, Фелиситэ увидела, что Валькур исчез. Тогда она, как будто невзначай, поднялась, расправила висевший на руке веер и последовала за братом в его укрытие.

— На тебя все смотрят, — сказал Валькур.

— Пустяки! Как ты мог додуматься появиться здесь? Почему ты до сих пор в Новом Орлеане? Ведь ты, кажется, собирался ехать во Францию.

— Мне некуда спешить. — Валькур пожал плечами.

— Ты напрасно медлишь. Мне известно, что испанцы ищут тебя, а полковник Мак-Кормак собирается опять взять тебя под стражу и как следует допросить. Тебя, кажется, отпустили по ошибке.

— Они допустили оплошность, правда? По-моему, мне не стоит исправлять ее за них и самому им сдаваться. А потом, испанцы страшные бюрократы, они привыкли писать бесконечные отчеты по каждой мелочи. С какой стати я буду утруждать их напрасно? — Валькур достал табакерку в форме гроба, взял щепотку табака и снова спрятал ее в карман, небрежно обмахнувшись платком.

Фелиситэ бросила на брата полный отчаяния взгляд.

— Если полковник узнает, что ты здесь, он может пожертвовать собственным удовольствием ради того, чтобы поймать тебя опять.

— А, наш добрый полковник. Я видел, как он сюда пришел. Настоящий завоеватель, и ты рядом с ним, словно пленница. Я собирался засвидетельствовать почтение хозяйке дома, но никак не рассчитывал присутствовать при столь отвратительной сцене. Похоже, мне не мешает разобраться, что все это значит.

— Причину не так уж сложно отыскать, — сухо ответила Фелиситэ и стала перечислять обстоятельства, заставившие ее появиться на маскараде вместе с ирландцем. При этом она обратила внимание на порыв ветра, всколыхнувший шторы, и серебряную молнию за окном, вспыхнувшую теперь уже гораздо ближе.

Когда Фелиситэ кончила говорить, Валькур набрал полные легкие воздуха, его темные глаза заблестели.

— То, что он воспользовался такими методами, чтобы добиться твоего общества, превосходит все мыслимые и допустимые границы. Интересно, чего еще потребует он от тебя в дальнейшем?

— До сих пор, когда мы оставались вдвоем, он вел себя благородно.

— Правда? — усмехнулся Валькур. — Не сомневаюсь, он неплохо умеет скрывать свои истинные намерения.

— Он… Он не предлагал ничего другого, — проговорила Фелиситэ, захлопнув веер.

— Он и не будет ничего предлагать, только в один прекрасный день ты окажешься в его постели и сама не поймешь, как это случилось.

— Он не посмеет!

Валькур окинул сестру туманным взглядом, заодно оценив ее костюм.

— Для своего возраста, Фелиситэ, ты удивительно наивна. Если тебе требуются доказательства, посмотри на себя. В таком наряде тебя любой с удовольствием затащит в постель. Я просто не могу понять, почему полковник до сих пор этого не сделал и как ему удается сдерживаться.

Слова брата, перекликавшиеся с ее собственными опасениями, задели девушку за живое.

— Ты ошибаешься. Здесь так одеты большинство женщин, однако мужчины только любуются ими и не выходят за рамки приличия.

— Полковник правильно делает, что не позволяет себе лишнего, — злобно ответил Валькур. — Он начинает меня раздражать. Похоже, не помешает позаботиться о том, чтобы он больше не докучал тебе, а заодно и мне тоже.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе незачем беспокоиться, девочка, если ты, конечно, не испытываешь к нему нежных чувств. — Лицо Валькура осветила вспышка молнии, желтым блеском отразившаяся в его злых глазах.

— Не говори глупостей! — бросила Фелиситэ.